Назад Вперед

Вадим Колесниченко — о последних минутах Украины

?Блог Павла Аксенова. Вадим Колесниченко — о последних минутах Украины. Фото goglik83 - Depositphotos

Виктор Янукович не прошел испытания медными трубами, Донбасс мог повторить крымский сценарий, если бы не предательство местных олигархов, единственный вариант сосуществования для частей бывшей единой Украины — конфедерация.

Жизнь продолжается, и футболисты Крыма выступят в Кубке Европы наравне Россией и Украиной. Об этом всём с экс-депутатом Верховной Рады от Партии регионовВадимом Колеснисниченко, а ныне — представителем российской партии «Родина» - говорил обозреватель «ПолитНавигатора»Валентин Филиппов.



Валентин Филиппов: Здравствуйте!

Вадим Колесниченко: Здравствуйте.

Валентин Филиппов: Хотел, как одессит спросить. У Вас коллега такой, с которым Вы вместе свой знаменитый закон принимали, — Сергей Кивалов. Скажите, а чего же он так быстро на сторону хунты перебежал и никаким образом не возглавил одесских протестов?

Вадим Колесниченко: Я не готов комментировать поступки людей, которые остались на территории Украины, по одной простой причине. У каждого есть свои обстоятельства, свои проблемы, свои вопросы. Что касается Кивалова, я не считаю, что он перебегал, либо, каким-то образом свои взгляды изменил. Просто, если проанализировать, что он сделал, по крайней мере, в системе образования в Украине, то он, по сути, был участником строительства ветви правовой учёбы, правового обучения на Юге Украины.

Валентин Филиппов: Это всё понятно, замечательно, заслуг у нас у каждого много….

Вадим Колесниченко: Позвольте, закончу. Ведь вопросы базового закона об основах языковой политике нашли прокатку на территории его ВУЗа. И у него единственного, это был первый эксперимент, который потом запустили по Украине, это было обучение на трёх языках. По выбору ребёнка. На украинском, английском и русском.

Валентин Филиппов: Это всё замечательно, но, между тем, именно студенты Кивалова в десятом году, в двенадцатом году, его ВУЗ дал самый большой процент партии «Свобода» и националистам. Поэтому, в общем-то, можно по-разному смотреть на действия Кивалова.

Но это всё… Понимаете, это всё до войны.

Что было до войны, я не знаю. Вот, Власов был замечательный, возможно, полководец, генерал до войны. А пришла война, и он вместе со своей армией благополучно пошёл в другую сторону.

Вадим Колесниченко: Поступление-то шло, в хорошие, центральные ВУЗы с Западной Украины. И приёмные комиссии, в данном случае, не фильтровали людей, в зависимости от того, откуда они подавали документы. Такая процедура.

Валентин Филиппов: Ну, Вы знаете, дело в том, что в Строительном Институте та же фигня. И более того. Целевым способом тернопольских ребят там 50% присылали. Но при этом не Строительный Институт дал максимальный процент националистам. А именно Киваловская Академия.

Но не в этом дело.

Заслуги Кивалова до войны — это заслуги Кивалова до войны.

Когда убивали одесситов на улицах города, Кивалов куда-то исчез.

Другого Кивалова у нас нет.

Вот были лидеры в Одессе. Мэр сбежал. Кивалов спрятался. Труханов начал бороться за кресло мэра, как будто ничего не происходит в городе.

Где атаманы делись?

Вадим Колесниченко: Но и всё же…. По Кивалову могу сказать одно. Наверное, есть цели и приоритеты. Он, когда пришёл Ющенко, смог удержать Академию. Её не уничтожили. И, в данном случае, был торг или размен, мне сложно со стороны об этом дать ответ, но его задача была сохранить систему образования, чтобы из Одессы были выпускники, и из Одессы шёл максимальный поток людей, которые напитаны воздухом Одессы. По-разному можно относиться к Одессе, но, так же, как и Севастополь…. Знаете, в Севастополе прожить пять-шесть лет — это уже несколько изменить свои взгляды.

Валентин Филиппов: Ну, в Одессе тоже, да.

Вадим Колесниченко: И выпускники из Одессы, даже если они приезжали с Западной Украины, они тоже несколько меняли свои взгляды.

Что касается, кто кому дал больше голосов, знаете, у нас же нет избирательного участка, и написано: «это голосует Академия», мы предполагаем, что так произошло. Мы не знаем, были ли вбросы бюллетеней. И, наконец, молодёжь, это всегда радикалы. Если не был радикалом, значит, не был молодым. Если не был молодым, значит не был радикалом.

Так что, в этой части сложно что-либо говорить, но ещё раз говорю. Находясь вот здесь вот. В Севастополе. Давать оценку людям, которые там находятся, прекрасно понимая, что там и под дулом автомата можно принимать решение, и шантажом, под предлогом шантажа близких, детей, родных, это естественно для украинской хунты.

Я думаю, когда ему будет необходимо ответить на вопросы, я думаю, он даст ответы. Но, я не думаю, что он, каким-то образом, кардинально, либо радикально, изменился. Потому что даже в условиях правящей партии, когда Партия Регионов была у руля, даже принятие этого закона, мне был необходим его вес, и он реально, я Вам как-то рассказывал, с большими скандалами его продавливали. Он уже своими регалиями, рекомендациями и комментариями своего ВУЗа, давал мне бумаги, давал мне ход, поэтому он стал у меня единомышленником и соавтором, потому, что мне в одиночку было трудно переломить Януковича. И он, в этой части, очень сильно помог. Идя, кстати, на определённый ущерб в отношении себя. Ну, такая структура у президента, для себя и всё такое прочее.

Время, как бы, всё покажет. Расставит на свои места.

Валентин Филиппов: Ну, я Вам доверяю. Я даже думаю, что украинские радикалы, сейчас хозяйничающие в Одессе, могут абсолютно спокойно заявить, что «знаменитый террорист и украинофоб Колесниченко подтверждает то, что Кивалов остался таким же террористом и украинофобом, каким и был». Вот. И на основании этого давайте мы ему опять сломаем какие-то ворота или разобьём окно.

Вадим Колесниченко: Ну, в данном случае, его можно представить, как «борца с кланом Януковича». Точно так же.

Валентин Филиппов: Да, да, да! Потому, что…. Так скомпрометировать Януковича мог только….. Янукович….. Ну, ладно.

Кстати, по поводу Януковича. Почему сбежал Янукович, версий много. У меня к Вам немножко другой вопрос.

Почему Янукович так изменил своим избирателям?

Вот, наверное, в двенадцатом году. Даже в одиннадцатом уже. Вот то, что на двенадцатый год, на выборы Партия шла уже, как «партия европейского выбора», когда альтернативы евроассоциации нет. И, честно говоря, массовые акции, которые организовывала Партия Регионов, которые звучало название «В Европу без фашизма»…. Некий такой нокаут был для избирателей….

Вадим Колесниченко: Я, как бы, находился внутри этих событий, и, в то же время, и на острие. Я могу сказать, вот эти «антиевромайданы», они тоже изначально формировались вопреки воле Януковича.

Валентин Филиппов: Не-не-не. Вы мне объясните, почему Партия Регионов в двенадцатом году шла на выборы, как «партия европейского выбора». Почему Янукович, который в десятом году декларировал курс на Россию, в двенадцатом уже декларировал путь на Европу?

Вадим Колесниченко: Ну, знаете, во-первых, надо принимать во внимание, какое было окружение у Януковича. Второе – а кто были его кураторы? Ведь с четвёртого года его вела американская промоутерская компания. Тут нечего скрывать. И заводил её тот же Лёвочкин. И те же ребята, которые, по сути, мягкими лапами обволокли окружение Януковича и устранили посторонних. То есть, все решали свои бизнес-вопросы, и Янукович, конечно, запутался. Он, к сожалению, оказался не стратегом. Может он классный тактик. И в условиях Донбасса, когда он был губернатором, был превосходным губернатором, потому, что работал в рамках донецкой схемы. В рамках донецкого менталитета. Для жителей Западной Украины, для Центральной, это неприемлемо. Потому, что на Донбассе хозяин сказал, и вниз вертикаль происходит просто исполнение. Без вариантов.

Валентин Филиппов: Ну, там структура. Люди работают. Он начальник. Он даёт зарплату, он ставит задачу. Для большого трудового коллектива это естественно.

Вадим Колесниченко: Действительно, он не очень понимал, почему так происходит. По сути, он начальник. Он даёт распоряжение. Вы вспомните, в Закарпатье, сколько наводнений было, всю страну нагибали, чтоб люди деньги отчисляли.

Валентин Филиппов: Да.

Вадим Колесниченко: С какой целью это делалось? Мы с ним на эту тему говорили, у нас были протесты. На Юго-Востоке были протесты. Он говорит: «Ну, мы должны объединять Украину».

Хотя, объединить необъединимое невозможно.

Нельзя объединять за чей-то счёт.

Объединение — это когда два сильных объединяются и получается сильное.

А когда слабому забирают у сильного…. Например, наши приоритеты, наши ценности, и говорят: «да, ничё, потерпите-потерпите», это всё заканчивается крахом. В итоге, это и произошло.

В интересах маленькой агрессивной никчемной группки, пострадала большая национальная группа. Большая языковая группа. По сути – страна.

И дальше произошло то, что должно было произойти.

Детские комплексы, ну, это очевидные комплексы, недолюбленность какая-то…. Карьерный взлёт…. Вот, как премьер, он был очень на месте в команде, в паре с Азаровым, получалось очень хорошо. Механизмы работали, пока система государственной власти работала. Как только началось качание, потерялась ситуация. И, по сути, Янукович последний год, он отказался, не работал. Там Саша, его сын, начинал рулить. «Структуры низкого давления» рулили. СБУ рулило. Милиция рулила. Каждый, как бы, зарабатывал. Откаты гоняли. Просто тупо обдирали, как липку, эту страну.

Валентин Филиппов: А он что? В крах страны не верил? В разрушение, да?

Вадим Колесниченко: Знаете, почему он, может быть, убежал? Он свято верил в подписи четырёх представителей Совета Европы. О том, что всё будет хорошо, Миру-мир, и всё будет отлично. И он остаётся президентом. Ему было всё равно, что там произойдёт. Важно было сохраниться, как президенту. Привык к игрушке. Просто привык к игрушке.

Валентин Филиппов: То есть, для него было очень важно, вот эта должность президента за ним числится… Вы хотите сказать, что он уже не совсем адекватен был в конце правления?

Вадим Колесниченко: Карьерный рост, либо слава, либо власть – кружит голову. Она действует, как наркотик. К ней привыкаешь. И когда начинает брезжать перед тобой перспектива потерять эту власть, даже видимую власть, но атрибуты власти, президентский самолёт, президентская дача, президентский кортеж, хоругви, дипломаты, как бы, общественное признание, не смотря на твоё прошлое, это, безусловно, человека может подломить, который к этому не готов. То есть, испытание огнём прошёл, водой прошёл, а испытание медными трубами, увы, не прошёл. Сломался.

И не совсем он понимал вопросы внешней политики.

Ведь почему произошёл конфликт? И майданов бы не было. Просто очень маленькая группа Партии Регионов, по сути, докопались до вопроса «а что же находится в тексте евросоглашения»?

Он его, текста, не читал. На русском языке, в принципе, этого текста не было на Украине. У меня в августе….

Валентин Филиппов: Не, но откуда он, вообще, текст появился? Ну, чего вдруг ассоциация с Евросоюзом? С чего? С какой радости? Почему вдруг? Почему, вообще, этот вопрос встал? Почему целый год страну раскачивали «мы идём в Европу»? В парламенте продвигали какие-то законы, которые «вот, вот этот, вот, закон только принять, и мы станем Европой».

Во-первых, от избирателей такой просьбы не было. А, во-вторых….

Вадим Колесниченко: Я Вас понял….

Валентин Филиппов: Качали же страну!

Вадим Колесниченко: Я Вас успокою. Вопрос евроинтеграции начал кто? Господин Кучма. Первые….

Валентин Филиппов: Замечательно! Так мы, поэтому, за Вас голосовали, а не за Кучму. Правда? Кучма себе начал и ушёл.

Вадим Колесниченко: Есть, вообще-то, международное право. И разные другие вопросы. Для того, чтобы подписал одно соглашение, международное обязательство, что б ты был партнёром, который вызывает доверие, это и в бизнесе, не можешь просто так уходить влево или вправо. Активное вступление в ВТО и прочие, прочие дела.

Естественно, у них была идея-фикс, опять же говорю, недолюбленность в детстве, на Руси говорят «квасной патриотизм», я не знаю, как на Украине? «Сальной патриотизм»? «Патриотизм сала»? Почему-то, была идея, что Украина будет квази-государством, с которым все будут считаться.

Да, у Украины было транзитное прошлое, которое сегодня теряется. Да, у Украины был замечательный потенциал. Промышленная, аграрная, и финансовая, в том числе, республика, которая была самой богатой после распада Советского Союза. Это всё бесследно исчезло.

Это одно.

И второе.

Нужно же понимать, что шла реальная торговля. Как и положено. Я не скрывал и сейчас не скрываю, — да, Россия недооценила ситуацию по Украине.

Валентин Филиппов: Да.

Вадим Колесниченко: Да. Россия недооценила. И мы стучались, говорили, публично, на конференциях, что нельзя поступать по принципу «не будут брать – отключим газ». Это, конечно, смешно, весело и хорошо, но надо понимать, а кто был в Украине? Кто стал элитами в Украине?

Мы, почему-то, удивляемся, почему такие странные средства массовой информации. А, начиная после распада Советского Союза, американцы поступали очень хорошо. Они поймали Украину на чём? Олигархи, богатые люди, бандиты, которые стали политиками, что надо делать, мы получили независимую страну, нужно дерибанить. Давайте мы здесь будем дерибанить. Тут есть какие-то депутаты с Западной Украины. Вот дадим им гуманитарный блок. Там зарабатывать нечего, пусть они себе там копурсаются. За 20 лет докопурсались. Министерство культуры. Министерство образования. Туда заехали ребята-девочки с Западной Украины. Начиная от дворника, заканчивая министрами. Они приросли к этим корням. Логика жанра очень простая. Менять министров можно сколько угодно. Министр может быть семи пядей во лбу. Но он наткнётся на, так называемую, китайскую забастовку. Даже все будут строго и точно выполнять указания, в соответствии с законом и в срок. В государственном управлении это не идёт. Потому, что если всё это делать – работа останавливается.

Поэтому и происходит блокирование всех инициатив. Я тогда с Табачником на излёте разговаривал. Понимаешь, когда нужно какой-то вопрос решить, нужно тупо самому напечатать бумагу, самому вызвать, чтоб её согласовали, самому принести и потом обвинят в коррупции.Я не обеляю Табачника, но схема именно такая была. Что министерство культуры, что министерство образования.

Пример.

Что делали – просто сплошная зачистка факультетов журналистики. Факультетов истории. Всевозможные конкурсы, всевозможные проекты и семинары. Конференции. Массовым порядком для детей, которые учились на первых-вторых курсах. Потом начались вызовы туда. Приезжают, живут в красивом месте. Проводится тестирование. Учебное. И выявляются люди, которые легко склонны…. Те, которые не интересны, они потом уже не приезжают. Пишешь антироссийское, проукраинское, пронационалистическое — значит, тебя пригласят ещё. В хороший отель, в хорошую страну, дадут хорошие подарки. Дадут хороший грант. Камеру. И это шанс потом продвинуться. Прошёл стажировку там на какой-то станции в Нью-Йорке, на какой-то станции в Вашингтоне. На какой-то станции в Америке. Он является приоритетным в приёме на работу.

Что мы получили в итоге?

В итоге весь первый, второй, третий эшелон в средствах массовой информации ключевых заняли выходцы с Западной Украины, или с Восточной, которые прошли фильтрацию промывания мозгов.

Всё очень демократично и на законных основаниях.

Попробуй, кого-то тронь пальцем. Ты влезаешь в средства массовой информации.

Напомню, что было с покойным Калашниковым? Его же уничтожили только потому, что была задача. Публичной порки.

Что было у меня в контактах со СМИ?

Я приезжаю на эфиры, прочее…. Которые готовились не с целью выявления информации или создания диалога. Это было лобное место, где журналисты позволяли себе выступать не в качестве журналистов, а в качестве оппонирующей стороны. Представлять оппонирующую политическую силу. И не суть вопроса выяснять, а пытались унизить, поставить в глупое положение, создать конфликт, и этим потом бравировали и обсасывали. Чем бросили в Колесниченко…

Валентин Филиппов: И они считали, что это их профессия, вот в чём дело….

Вадим Колесниченко: Ну, правильно. Продажная профессия, для них она была очевидной. Когда эти девки, проститутки из «фемена», охотились…. Четыре раза заводили их на эфиры с целью спровоцировать эту ситуацию. У Шустера. В итоге там была проинициирована какая-то скандальная ситуация, из которой я достаточно нормально вышел. Но обсасывалось не суть вопроса, которая обсуждалась, а то, что «вот Колесниченко избил женщину», хотя потом ролик показывали….

Валентин Филиппов: А я, чё-то, не помню, что б Вы там били женщину…. Я помню, какая-то голая баба за Вами бегала….

Или, нет?

Вадим Колесниченко: Это наша украинская проститутка, которая уже сейчас живёт в Париже.

Это пример того, каким образом уничтожалась…. Что меня в этом радовало? С моей идеей и с философией изложения бороться было бесполезно. Не было аргументов. Ни одной публичной дискуссии, по сути, никто не выдержал, и их было очень мало. Никто не шёл. Все боялись. Начиная от Фарион и оканчивая Яворивским. Но, уничтожая человека, уничтожается носитель философии. А другим – пример. И наука. Неповадно. Вот мы его уничтожили, вот на него постоянно наваливаются, он ходит козлом отпущения, постоянно его показывают дурачком, вот и ты будешь таким, если не будешь украинским националистом. А люди слабые. Они же ломаются. Славу понимают несколько по-другому.

Поэтому…. Меня всегда веселило – «скандальный украинский политик Колесниченко». В чём скандальность? В том, что на меня тёлки голые набрасываются? Или то, что мне пресс-конференции пытаются сорвать? Постоянно передёргивают, о чём я говорю?

Ну, что есть, то есть.

Валентин Филиппов: А скандальный политик Колесниченко, он на сегодняшний день больше политик украинский, или уже российский?

Вы вернулись домой в Севастополь, Вы будете политическую карьеру продолжать в Крыму?

Вадим Колесниченко: Ну, я не вернулся в Севастополь. Я из него не уезжал. Я же был мажоритарщиком, я представлял интересы Севастополя в украинском парламенте. Поэтому я остался у себя дома со своими избирателями. Некого было представлять в Украине, когда мои избиратели решили таким образом.

Это первое.

И второе.

21 февраля 2014 года моё первое нецензурное интервью, о том, что я сказал, после того, когда расстреляли милицию на майдане, будущего не будет в этом украинском парламенте, не будет будущего у Украины, и я не буду с этими людьми в одном парламенте голосовать. И с того момента я уже в украинский парламент не заходил.

Ну, есть правила жанра.

Государственный деятель, какого бы там ни было масштаба, какого бы ни было расклада, находится на территории уже другого государства, есть объективность, что нужно дать подняться новым росткам. Ну, они всходят не очень удачно. Одни удачно, другие неудачно. Есть проблемы. Поэтому, чтобы не мешать новоявленной политической элите себя проявлять в полном объёме, я занимаюсь своей научной работой, я занимаюсь общественной работой, у меня федерация хоккея, которой я занимаюсь….

Валентин Филиппов: Ух, ты! Хоккей в Крыму – это может быть отдельный олимпийский вид спорта.

Вадим Колесниченко: В Севастополе, да, есть. Перспективы очень хорошие….

Валентин Филиппов: На траве? … Хоккей?

Вадим Колесниченко: Не-не. На льду.

И в ближайшее время мы поставим точку в вопросе окончании строительства Ледового дворца в Загородной балке, в Севастополе. Федерация фигурного катания. Я в исполкоме Федерации футбола. Сегодня футбол переживает непростые времена в Севастополе.

Валентин Филиппов: Да.

Вадим Колесниченко: Господин Суркис имел неплохой вес в УЕФА, крымские футболисты оказались изгоями. Футболистам запретили принимать участие в российских чемпионатах и первенствах. Но это тоже хорошо. Потому, что на сегодня в Крыму сформирована «Крымский Футбольный Союз» — общественная организация. Он идёт под эгидой УЕФА. В итоге, мы, крымчане, можем принимать участие в 1/32 Кубка Европы, и в Чемпионате Европы.

Валентин Филиппов: Что, серьёзно?!

Вадим Колесниченко: Так точно.

Валентин Филиппов: Вот, они лоханулись, да?

Вадим Колесниченко: Ну, до этого нужно дожить, нужно год-два откататься.

Валентин Филиппов: Но это будет смешно. Они же там повесятся в Киеве.

Вадим Колесниченко: Ну, так мы идём под патронатом УЕФА.

Валентин Филиппов: Ну, вот! Я же говорю – повесятся!

Вадим Колесниченко: И мы сможем. Может так получиться, что мы наравне с российскими клубами будем представители…. Таких территориальных Федераций в Мире есть несколько. Поэтому, это не ноу-хау.

Валентин Филиппов: Да, я понимаю. Но, вот смотрите, какой Вы всё-таки украинофоб.Вы говорите — «наравне с российской Федерацией». Вы не говорите – «наравне с украинской Федерацией». Вам это даже уже не интересно.

А Вы мне скажите. Народные Республики. Сейчас их две. Может быть их станет больше. Они никак не привлекают Вашего внимания, как политика? Возможно, там надо поделиться опытом….

Вадим Колесниченко: И этим Республикам тоже нужно дать возможность выявить свои ресурсы, своих лидеров, и выстроить схемы. Всё, что необходимо, и когда в этом возникнет потребность, они это, безусловно, получат. Но наша задача сегодня отсюда – додавить исполнение Минских соглашений. Без этого на сегодня, в принципе, говорить не о чем. А это такая, достаточно призрачная, ситуация. К сожалению.

Но, мы надеемся, что это будет доведено до логического завершения. Раз.

Второе. Всё же, вопрос федерализации. Можно называть по-разному эти вопросы. Территории с Особым статусом. Это вопрос дальнейших переговоров.

Публично, в парламенте, об этом несколько раз говорил. Когда Россию обвиняли в том, что она ведёт паспортизацию крымчан. При этом – ни одного доказательства. Это говорилось, но ещё раз напомню.

Вот, националисты, в этой злобной русофобии, они же не видят, что происходит. На тот момент, когда они обвиняли в том, что Россия пытается раскачать ситуацию на полуострове, раздавая российские паспорта, при этом, как всегда, не предъявляя никаких доказательств, Закарпатье было уже, по сути, паспортизировано венгерскими паспортами. Буковина румынскими паспортами. Территория, близкая к Польше, это Львовская область, Ивано-Франковщина, там, Ровенщина, они тоже уже начали паспортизацию «картами поляка». Сегодня Польша объявляет о конкретных, публичных претензиях по территориям к Украине. Она эти претензии реализует. Венгрия, с целью защиты граждан в грядущих гражданских потрясениях, естественно, Евросоюз поддержит, защитят. Это как было с Югославией.

Тут уже даже к гадалке ходить не надо.

Поэтому, Украина потеряет ту часть территории, эти сами отойдут, и мы вернёмся к тому, что запрещал в своё время Кучма, запрещал Ющенко, запрещал Янукович, к вопросу федерализации.

Она будет в виде конфедерации. Уже. Потому что мирное сосуществование в условиях, когда друг друга люди убивали, когда у тебя убивали детей, близких, друзей только за то, что ты хочешь говорить на родном языке, и не хочешь мириться с коричневой чумой, то это, как бы, не прощается десятилетиями. Это очень сложный, длинный процесс.

Так что мы понимаем, что это первый полушаг, полумера, на большом и длинном пути. Который придётся всем идти. Искать компромиссы. Искать точки соприкосновения. Но по-другому, в принципе, не будет.

Обидно и жалко, что льётся кровь, но когда крымчан в чём-то обвиняют, я, всё равно могу сказать, — местным элитам, всё же, удалось…….. в той не простой ситуации……и когда была юридически патовая ситуация….. после государственного переворота, по сути, распалось конституционное соглашение, договор по суверенитету Украины. Потому, что произошёл силовой захват власти, разгон Конституционного Суда, это контролирующий орган за Конституцией, и изгнание Президента. Захват власти вооружённым путём.

Естественно, в этой ситуации, любая территория имела право самоопределиться. И крымская сторона самоопределилась. Она сначала объявила о независимости, это правило международного уровня. А после этого обратились к Российской Федерации с просьбой о присоединении. Потому, что у нас не было бы вариантов выстоять против коричневой чумы вооружённых регулярных частей.

Валентин Филиппов: Абсолютно уверен, если бы напасть на них тогда сразу, мы бы победили…

Вадим Колесниченко: На Донбассе, к сожалению, элиты сыграли по-другому. И люди раскололись на Донбассе. В разных точках зрения. И вот эта проволочка, Вы знаете, в своё время сказал Владимир Ильич, известный политик, — «промедление смерти подобно».

Мы получили вот это кровопролитие, которое, если бы элиты Донбасса играли по общим правилам, и оперативно отреагировали, а не отстаивали свои бизнес-интересы, я думаю, были бы юридические шансы определить так же операцию по Донбассу, как и по Крыму.

Ну, имеем, что имеем.

Валентин Филиппов: Донбасс – это интересно, Одесса – тоже интересно. Вот такие, как Кивалов тоже долго думали и себе выбрали. Поэтому, Одесса по этому пути не пошла...

Вадим Колесниченко: Политика должна быть всегда дистанцирована от бизнеса. В противном случае, политика обслуживает бизнес, а бизнес может всегда привести к войне. Из-за своей выгоды. Карл Маркс тут опять, к сожалению, оказывается прав.

Валентин Филиппов: Чего «к сожалению»? Мы хоть теперь знаем, на какую книжку ориентироваться.

Вадим Колесниченко: Ну, он сказал: — «Нет того преступления, на которое не пойдёт Капитал ради Сверхприбыли». А война – это сверхприбыль.

Валентин Филиппов: Хорошо, спасибо. У меня к Вам ещё есть бесконечный ряд вопросов. Мы с Вам дважды перекрыли хронометраж нашего интервью. Поэтому, я думаю, что мы в следующий раз ещё допишем. Ещё столько же. Спасибо Вам огромное.

До свидания.

Вадим Колесниченко: До встречи.

Источник

29Пальм
?Блог Павла Аксенова. Вадим Колесниченко — о последних минутах Украины. Фото goglik83 - Depositphotos
?Блог Павла Аксенова. Вадим Колесниченко — о последних минутах Украины. Фото goglik83 - Depositphotos

Добавить комментарий




em1em2em3em4em5em6em7em8em9em10em11em12em13em14em15em16em17em18em19em20em21em22em23em24em25em26em27em28em29em30em31em32em33em34em35em36em37em38em39em40em41em42em43em44em45em46em47

Введите код указанный на картинке:

captcha
Подождите, идет проверка кода...
Авторизируйтесь или зарегистрируйтесь, если у Вас еще нет аккаунта, и Вам не придется вводить код подтверждения.
x
АВТОРИЗАЦИЯ